Проектирование газификации

Карел Гирман — опытный эксперт в области энергетики. Будучи советником украинского правительства, он видит, как российско-украинские споры связаны с расширением газопровода из России в Германию, а также как это влияет на нас. В интервью Гирман объясняет, почему Трамп заявил Меркель, что Германия является «заложницей» России из-за проблемы нефти и газа; почему словацкий еврокомиссар Марош Шефчович и президент Андрей Киска делают правильно, вставая на сторону Трампа; что будет, если русские расширят газопровод «Северный поток» в Германию. Также, по его словам, пока все спорят, украинцы договариваются с русским о новом транзитном контракте.

— DennikN: Трамп на саммите НАТО раскритиковал Ангелу Меркель за то, что Германия находится под тотальным контролем России. Трампу не нравится запланированный газопровод из России через Балтийское море в Германию.

— Карел Гирман: В этом Трамп в определенной мере прав. Если у европейцев есть проблемы в отношениях с Россией, то нелогично строить новые газопроводы. Сейчас они и не нужны, так как транзитная трасса через Украину и Словакию не полностью загружена.

— Решение Германии остановить ядерные реакторы ослабило энергетическую безопасность Европы. Помимо прочего, именно поэтому в Словакии нужно к 2020 году достроить хотя бы третий блок АЭС «Моховце» и нужно поддерживать использование биомассы в теплофикации. Но вернемся к Германии. Решение поддержать «Северный поток — 2» без договоренностей с Украиной было неразумным. Теперь Меркель делает украинцам некоторые предложения.

— Какие?

— Объективно неприемлемые. После встречи с Путиным Меркель предложила Украине определенные гарантированные объемы газа, которые поступали бы по основному газопроводу. Но для Украины это предложение бессмысленно, поскольку этот объем не обеспечивает экономического и эксплуатационного уровня украинской транзитной системе, да и словацкой тоже. В этой связи Берлин совершает серьезные ошибки, которыми Трамп спешит воспользоваться. В отличие от времен Рейгана, в руках американского президента есть нечто, что его особенно мотивирует. Я говорю о газе, который он хочет продавать на европейском рынке.

Пока американского СПГ в Европе — минимум. Вероятно, пройдет еще немало времени, прежде чем начнутся крупные поставки и, что главное, он станет конкурентоспособным в ценовом отношении. Газ из Америки приходится сжижать, а затем перевозить на танкерах в Европу и регазифицировать.

Факт в том, что экспортные объемы американского СПГ увеличиваются и, хоть и постепенно, начинаются поставки в Европу. Пока речь идет об объеме приблизительно в два миллиарда кубометров в год. Для нас в Словакии это прошло незаметно, но польский государственный концерн PGNiG подписал долгосрочный контракт на пять миллиардов кубометров американского СПГ.

Примерно столько в год потребляет Словакия, и этот объем на год полностью загружает польский терминал, который входит в систему трубопроводов, ведущих из польского Свиноуйсьце через Словакию к запланированному плавучему терминалу в Хорватии. Из него СПГ сможет быстро доставляться во все регионы Центральной Европы.

Польский договор рамочный и ни к чему не обязывает. Но так или иначе это пример торговой тактики Соединенных Штатов, которые стараются продвинуть свой СПГ. И они ищут партнеров для своей игры.

— Поляки идут им навстречу из соображений бизнеса, или дело в чем-то другом?

— Американцы — их стратегические партнеры.

— Но есть ли у них какие-то экономические причины? Ведь поляки всегда резко критиковали «Северный поток — 2», тогда как наше лобби скорее помалкивает.

— Польша — большая страна, которая стремится четко обозначать свою позицию в отношении Германии, США и России.

— Соединенные Штаты и их СПГ далеко, тогда почему вы предполагаете, что когда-нибудь он будет поставляться по разумным ценам в больших объемах, преодолевая всю Атлантику?

— Они уже работают над этим, и у США уже есть достаточные мощности для производства СПГ. Что касается цены, то ее предсказать трудно. Все зависит от того, какую бизнес-стратегию выберут американцы. С другой стороны, Газпром уже сейчас значительно снижает цены на свой газ, поступающий по трубам, только чтобы не пустить конкурентов на рынок. Речь идет о целом комплексе факторов, из-за которых нельзя однозначно сказать, что СПГ точно будет дороже и на сколько.

Благодаря СПГ мировой газовый рынок становится глобальным, и на него выходят новые игроки, в том числе из Австралии, стран Ближнего Востока, а также Африки, Северной Америки и даже России. Ведется упорная торговая война. Но украинцы сейчас заняли такую позицию, что в сложившейся ситуации они не заинтересованы в долгосрочном контракте с Газпромом и с помощью уже упомянутого арбитража стараются загнать его в угол.

— Ждут ли тем временем американцы, когда будет готов газопровод север — юг, который подходит для СПГ? Например, Словакия подключится к его северной части, ведущей в Польшу, в 2021 году.

— Не знаю, ждут ли они его. Они просто хотят поставлять газ на европейский рынок. Вот и все.

— Как в этом хаосе ориентируемся мы?

— Для Словакии важный срок — первое января 2020 года. Вопрос в том, будет ли к нам поступать газ с востока через Капушаны. Это важно для всего региона, и поэтому следующий год будет крайне напряженным.

— Компания Eustream (полугосударственный транзитер российского газа через Словакию на запад) подписала с Газпромом такой договор, что даже если бы мы не участвовали в транзите, ему все равно пришлось бы еще несколько лет нам платить.

— Да, такие условия Eustream удалось получить еще во времена газового кризиса в 2009 году, когда россияне прекратили транзит через Украину. Но, что главное, не было газа.

— С тех пор мы уже научились получать его и с запада. В чем риск?

— Сейчас опаснее всего то, что, если ситуация случайно обострится, в январе 2020 года посреди зимы может случиться так, что нам в центрально-европейском регионе будет не хватать газа.

— Звучит так, как будто в краткосрочной перспективе «Северный поток — 2» нам помог бы, хотя в долгосрочной перспективе государство потеряло бы многомиллионные дивиденды от транзита, а русские выиграли бы в геополитическом отношении.

— Поэтому я считаю, что нынешние действия украинского, а в определенной мере и американского правительства недальновидны. Вместо того чтобы готовить почву для экспорта американского газа, они создают благоприятную обстановку для «Северного потока — 2». С другой стороны, если Германия не захочет поддержать Украину и надавить на Москву, чтобы та сделала украинцам серьезное долгосрочное предложение о транзите газа, то Берлин, Париж и Бенилюкс тоже станут причиной этого хаоса.

— На прошлой неделе против «Северного потока — 2» открыто выступили президент Андрей Киска и наш единственный еврокомиссар Марош Шефчович, который отвечает за энергетический союз. Они поступили правильно?

— На данный момент да. Технических и логистических мощностей украинско-словацкого коридора по-прежнему достаточно. То есть проект «Северного потока — 2» все еще носит в основном геополитический характер, в первую очередь для Кремля.

— Что представляет для нас проблему в ближайшей перспективе?

— Если не решится вопрос с транзитом после первого января 2020 года, то далее ситуация может развиваться по-разному. Если рынки ответят на неопределенность относительно того, что будет после первого января 2020 года, то усилится давление на цены на спотовом рынке. Все будут стараться запастись как можно большими объемами газа, и если ситуация станет непредсказуемой, то будет затребована дополнительная маржа.

— Однако Украину будут принуждать все-таки подписать какой-то договор?

— На Украине ситуацию видят иначе. Арбитражный суд вынес решение в пользу украинцев, но сейчас Газпром отказывается его выполнять. Речь идет о 2,5 — 2,6 миллиардах долларов, и спор еще не закончен. Кроме того, есть еще одна тяжба Нафтогаза в арбитражном суде против Газпрома на десять миллиардов долларов.

— Будет ли украинцам не хватать доходов от транзита и близости к российскому газу?

— Сейчас Украина вообще не получает из России газ. Так продолжается уже более двух лет. Помимо внутренней добычи, украинцы получают газ в основном из Европы. Они стараются добывать у себя дома больше, так как украинские запасы газа — одни из самых больших в Европе. Благодаря этому, а также взятым обязательствам повысить энергоэффективность, уже в ближайшие три года Украина могла бы начать экспортировать свой газ в наши страны Центральной Европы. Правда, ежегодные доходы от транзита в размере двух — трех миллиардов долларов Украине очень нужны. Кроме того, ввиду агрессивных действий Кремля транзит из Сибири в Европу для украинцев — серьезный фактор безопасности. На мой взгляд, для них, как и для нас и других стран нашего региона, идеально было бы, если бы Украина сохранила транзит, а благодаря росту внутренней добычи смогла бы полностью обеспечивать себя и еще что-то экспортировать.

— Из-за нового газопровода в Европейском союзе наметился глубокий раскол. Кто побеждает?

— Сейчас проводятся согласования, и, как мне кажется, побеждают те, кто поддерживает идею нового газопровода. Его строительство могли бы осложнить законодательные изменения, направленные на то, чтобы и на морские газопроводы распространялись правила ЕС, разделяющие оператора газопровода и поставщиков газа. Это предлагает словацкий еврокомиссар Шефчович, однако пока в ЕС его идея не нашла поддержки.

— Что будет, если Трамп выполнит свое обещание и введет санкции против тех западных компаний, которые принимают участие в этом газовом проекте?

— Это может осложнить его реализацию, отложить, но не остановить. У компаний, участвующих в проекте, могут возникнуть проблемы, например, с кредитами. Они работают не только в ЕС, но и во многих других регионах. Многие сделки проводятся в долларах и подпадают под американскую юрисдикцию.

— Можно ли проект еще как-то остановить?

— Остановить можно все, пока, наверное, не проложены трубы. Правда, например, газопровод «Южный поток» (российский газопровод, который должен был огибать Украину с юга — прим. авт.) был остановлен, когда трубы из России уже были проложены к побережью Черного моря. Газпром закопал там сотни миллионов. Теперь эти трубы либо будут выкапывать обратно, либо найдут им иное применение.

— О «Северном потоке — 2» уже пишут, что проводятся работы, например, в портах.

— Да, но «Южный поток» — исторический прецедент.

— Когда мы узнаем, будет «Северный поток — 2» или нет?

— Уже в ближайшие месяцы. Однако нам не стоит забывать и о другом проекте Кремля — газопроводной морской системе «Турецкий поток», ведущей из России по дну Черного моря в Турцию. Первые трубы уже проложены. Газпром, пользуясь прекрасными отношениями между Путиным и Эрдоганом, целенаправленно стремится построить еще один трубопровод в направлении от турецко-греческой границы вплоть до австро-словацкой. Однако что касается этого проекта, тут Трамп молчит из-за щекотливых отношений с Турцией. Кроме того, Анкару, в отличие от Германии и ЕС, он не считает своим торговым соперником.